Однажды, гуляя с Полканом обычную вечернюю выгулку вдоль реки, решила накинуть дистанцию и освоить нехоженые территории. На повороте берег стал особенно крутым, открывая философски просторную перспективу реки вверх и вниз по течению. Заросли старых ив в логу были графичны и живописны одновременно. Луговая трава разбуянилась в росте сантиметров на 70, никто ее не скосил, не примял, не обкатал мотоциклом.
Полкан в ту пору был страстным охотником до мышей и прочесывал заросли на быстром ходу, носом в землю. Совершенно неожиданно пред ним поднимается довольно крупная (в сравнении с «травяными» коньками, трясогузками) птица, но не торопится улетать. Неестественно вытянувшись, грудью вперед, ногами вниз медленно прошла над макушками травы, как ангел, и упала.
Запоминая на ходу ржаво-пеструю окраску и очертания новой птицы, я неслась к месту происшествия, где уже, само собой, шарил Полкан. Эта невежественная собака, вероятно, так поранила птицу, что та не может лететь совсем. Я мысленно разрывалась: то ли брать увечную на попечение домой, то ли дать псу закончить свое дело.
Мучения мои оказались лишними. Ни умирающей птицы, ни следов крови. Я, конечно, могла и не заметить в столь густой траве, но чтобы Полкан пропустил… Он тоже не поверил в свою неудачу и продолжал поиски, пока я сидела на обрыве. Так мы впервые встретили коростеля.
Возвращаясь домой, я почему-то уже догадывалась, кого мне искать в справочнике. Однако оказалось, что под сохраненные в памяти черты подходят еще разного рода пастушки и погоныши. А уточнить, увы, уже невозможно, ибо встреча исчислялась секундами, и сколько бы я их не перематывала, ни цвета клюва, ни цвета ног, ни рисунка на спине разглядеть не могла. За что я люблю Рябицева*, так это за то, что описание птицы в своем справочнике он сопровождает указанием на незначительные черты, отметить которые можно только на практике. И вот в статье про коростеля читаю: «Выпорхнувший из-под ног коростель летит вяло, свесив ноги». Точь в точь моя картинка! И ура! – во-первых, птица опознана, во-вторых, она оказалась pretty well, скрылась с быстротой вполне здоровой птицы. Грех с души!
Коростель ростом с дрозда имеет маскировочную окраску «под траву». Птица известна как исключительно пешеходная, для чего имеет приплюснутое с боков тело, чтобы удобнее было перемещаться сквозь заросли. И до недавнего времени даже орнитологи в серьез считали, что на юг коростель уходит тоже пешком. Его почти невозможно увидеть! Иные натуралисты были счастливы разовой встрече за 20 лет практики. Я же за пять лет была счастлива дважды!
В другое лето по дороге на утреннюю охоту решила пройти сквозь лесок из старых ив. Едва я вступила под кроны, как тут же ощутила физиологическую точность фразеологизма: сердце ушло в пятки. В метре от меня из-под высокой травы и как-то сразу со всех сторон пошло резкое громкое рычание вперемежку с надрывным криком. Куриный акцент привел меня в чувство, инстинкт самосохранения подсказал, что недовольное моим появлением существо – всего лишь коростель. Коростелиха! Конечно! У нее здесь дети в траве, и она гонит меня прочь. Похожие звуки тревоги (только значительно тише) издавал соловей, когда я оказалась рядом с его птенцами. Но, надо отдать должное, впечатление, которое производила мать – то, что нужно. Она невидимо носилась в траве, то приближаясь, то отступая для своей безопасности, опережая скорость своего голоса, что создавалось полная иллюзия, что она ВЕЗДЕ. Хотя я уже поняла, что мне ничего не угрожает, минутами все же накрывало трусливое сомнение, не трехметровая ли это черная змея, которой ничего не стоит отхватить мне ногу. «Не уйду, пока на тебя не погляжу»,- сказала я «змее». Наступила секундная тишина, на дальнем пятачке лысой земли как тень показалась темная вытянутая вертикально в струну птица на желтых ногах. Уф, все же это коростель! Ну что ж, договор дороже денег. Я пошла из лесу под прежнее звуковое сопровождение, испытывая чувство беззащитной спины.
Оказалось, за коростелем далеко ходить не надо: половину лета его сухой треск слышен всюду, особенно в сумерки и ночью. Он настолько связался у меня с ощущением влажной травы после полного впечатлений летнего дня и в преддверие следующего, не менее насыщенного солнцем, запахом реки, песка, красками цветущего луга, суетой дочек, запыленных в играх до корней волос, что осенью, устанавливая на телефоне звук смс сообщений, я выбрала именно его: трещотку коростеля. Правда, таким образом, я оказывалась в центре внимания в очереди в кассах магазинов, когда банк уведомлял меня о совершении оплаты. Правда, мне пришлось вступать в длинный просветительский диалог с каждым, кто был свидетелем прихода очередной смски… А однажды чистокровный фокстерьер старого друга сделал стойку на мою сумку с телефоном и, нервно подрагивая хвостом, оглядывался на хозяина в ожидании приказа «взять»… Зато очень удобно оказалось на охоте: приходящие смски не нарушали мою конспирацию. А когда настало лето и коростели затрещали вокруг огорода, дети подкалывали меня: «Ну, мама, тебе пишут и пишут!»
*Виктор Рябицев. Птицы – Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь.
